Любовь — это серьезно - Страница 50

— С ним все будет в порядке, Виктория. Поверьте мне. А пока посидите в тепле. А то на улице становится холодно.

Тори покорно позволила Марку отвести ее в вагончик спасателей, где действительно было тепло. Он принес горячий сладкий чай, но женщина даже не помнила, как его выпила. Ей казалось, что все происходит как будто во сне. Как будто не с ней. Не в силах сидеть на месте, она снова вышла на улицу. Как можно находиться в бездействии, пока ее муж погребен под грудой искореженного металла. Быть может, он в сознании. Быть может, зовет ее...

Тори встала в сторонке, чтобы не мешать спасателям. Но ничто не могло бы заставить ее уйти обратно в вагончик. Ничто и никто. Даже Марк.

— Виктория, прошу вас. Подумайте о ребенке. — Он взял ее закоченевшую руку и принялся растирать ладонями. — Наденьте хотя бы перчатки. Где ваши перчатки?

Где перчатки? Тори смутно припомнила, что снимала их давным-давно. Где это было? Куда она их задевала?

— Виктория? — неожиданно рядом с ней оказалась Эстер. Она по-матерински обняла молодую женщину за талию мягкой пухлой рукой. — Муж прав. Вам лучше пойти в тепло, — проговорила она с ласковым терпением матери, вырастившей четырех разбойников-сыновей. — Нет смысла просто стоять и ждать. Никому это не надо.

— Нет, надо, — твердо проговорила Тори и добавила: — Винс не знает, как я люблю его, а если сейчас я уйду, он, возможно, уже никогда не узнает.

У нее вдруг разболелся живот, но Тори не обратила на это внимания. Сейчас уже ничто не имело значения, кроме Винса. Только бы увидеть, как он выбирается из своей машины целый и невредимый. Тори понимала, конечно, что лучше и не надеяться на столь благополучный исход. Но когда команде спасателей все-таки удалось сдвинуть грузовик с места, она поймала себя на том, что отчаянно взывает к Богу, умоляя его о чуде.

Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как Марк приехал в Уотер-холл и сообщил ей об аварии. Может, час. Может, два. А может, и все десять. Но вот, наконец грузовик оттащили и в свете дополнительных прожекторов, установленных на карьере, показалась «БМВ».

Багажник в том месте, где грузовик вдавил машину в стену, был смят в лепешку. Но капот и крыло со стороны водительского сиденья пострадали значительно меньше. Тори показалось, что она заметила, как Винс зашевелился внутри. Она затаила дыхание, боясь поверить.

Но в следующее мгновение, стряхнув с себя оцепенение, рванулась к машине. Один из спасателей перехватил ее на полпути — мол, туда нельзя.

— Там мой муж! — умоляюще проговорила Тори, но спасателя это не проняло.

— Прошу прощения, миссис Ллойд, но вам лучше пока туда не ходить. Мы сначала должны проверить, в каком он состоянии.

— Нет! — отчаянно запротестовала она. — Он мой муж!

Тори попыталась прорваться к машине, но спасатель держал ее крепко. Да у нее уже и не осталось сил с ним воевать. Она себя чувствовала усталой и совершенно обессиленной. Боль в животе усилилась.

И тут, заглянув через плечо мужчины, который не пускал ее к машине Винса, она поняла, что спасатели никак не могут открыть дверцу «БМВ». Ее явно заклинило.

— С ним все будет в порядке?

— Тори!

Как здесь оказался Томас Дигби, неизвестно. Но вот он, пожалуйста, собственной персоной.

— Боже мой, ну и видок у тебя!

Он взял ее за локоть. Тори смутно расслышала, как Дигби сказал спасателю, что позаботится о ней.

Мужчина, явно довольный, что ему удалось избавиться от миссис Ллойд, особы, по-видимому, нервной, да еще находящейся в явно невменяемом состоянии, отправился помогать своим.

— Отпусти меня! — кричала Тори, пытаясь стряхнуть руку Тома.

Он, однако, не послушался, и Тори прожгла его убийственным взглядом.

— Как ты сюда попал? Это частные владения. Прессу, кажется, не приглашали.

— А я не пресса. Я твой друг. Я так и сказал охраннику на въезде, иначе меня и вправду не пропустили бы.

— Мой друг?! — Тори дернулась, опять попытавшись вырвать у Дигби руку. — Какой ты мне друг?! Никогда ты им не был! И никогда не будешь!

— Да ладно тебе, дорогуша, состояние у тебя истерическое, так что я все понимаю. Но не стоит бросаться друзьями. Они тебе могут понадобиться, если... если твой Винс... ну, если он...

— Если я что, Дигби? Отправился к праотцам?

Услышав знакомый, родной голос, который она так боялась уже никогда не услышать, Тори резко повернулась.

— Винс!

Она боялась поверить в такое счастье.

Винс с помощью спасателей уже выбрался из машины и стоял теперь, опираясь о поцарапанное и помятое крыло. Выглядел он далеко не лучшим образом: без пиджака, рубашка помята, волосы растрепаны, правая бровь разбита в кровь... Но он был жив! Жив!

— Мне очень жаль тебя разочаровывать, приятель, если ты втайне надеялся на то, что меня нет в живых, — протянул он, сохраняя обычное самообладание в более чем необычной ситуации. — И если ты, мой красавец, не хочешь попасть в больницу со сломанным носом, тебе лучше не трогать мою жену!

— Винс!

Она рванулась к нему, как только Том, вдруг присмирев, убрал руки. И все-таки каким-то чудом она удержалась от того, чтобы броситься к нему в объятия.

Ему бы это не понравилось. К тому же к Винсу уже подошел врач из «скорой помощи» и принялся убеждать поехать в больницу, чтобы пройти обследование, говоря что-то насчет сотрясения мозга.

— Со мной все в порядке.

— Все равно надо, чтобы вас осмотрел специалист.

— Я же сказал, что со мной все в порядке!

Врач понял, что спорить бесполезно, и отошел. Тори, однако, была настроена более решительно.